Соловецкие острова. Большой Соловецкий остров. Секирная гора. Свято-Вознесенский скит. Лагерные соловки Гора секирная свято вознесенский скит

Секирная гора — одна из достопримечательностей Соловецких островов и одно из самых важных мест для церковнослужителей. Не знаю, что влечет сюда простых туристов, а не паломников. Я сюда ехала в надежде увидеть остров сверху. Гора высотой в 72 метра вполне для этого подходила.

Для истории Соловков это место куда более значимое, чем мое желание смотреть с высоты на местные пейзажи. Вот что пишет Википедия: «Однажды, согласно легенде, важно это понимать, Ангелы высекли здесь розгами жену корельского рыбака и запретили местным жителям селиться на Соловках, ибо «на острове этом иноки жить будут, и соберется здесь множество братии, и будет прославляться имя Божие на месте сем, и храм во имя Иисуса Христа воздвигнут ими будет». После этого рыбаки удалились с острова, и уже никто не осмеливался заводить поселения на Соловках. Узнав о происшедшем, Преподобные Савватий и Герман возблагодарили Бога, определившего Соловецкий остров в жилище инокам. В память об этом чуде гора посреди Соловецкого острова получила название «Секирной». Так зовется она и сейчас. Эта легенда высечена монахами на камне у подножия горы.»

Легенда или нет, но и само происхождение горы тоже до сих пор не ясное, рукотворная ли гора или природная. Но так или иначе, именно здесь был построен первый скит.

А еще это местно известно тем, что в кровавые времена острова, здесь расстреливали заключенных.

Ехать сюда и смотреть ли на все это, каждый решает сам. Я поехала, но посмотрела не все. Я не стала спускаться вниз по лестнице, хотя считает, что нужно подняться по ней вверх, чтоб очиститься от грехов. Я не посетила братские могилы, что находятся внизу у подножья горы. Просто не хватило на это времени. В другой раз.

А сейчас небольшой фото рассказ. Как я уже писала в статье про Соловки, я приехала на гору на велосипеде.

Дорога сюда вполне проходима пешком. У подножья нас встречает поклонный крест.

Поднимаемся по винтовой дороге вокруг горы и видим колодец и баню. Я не взяла с собой воды, когда поехала на велике, просто магазины были закрыты. Поэтому с удовольствием напилась воды из колодца. Он такой старинный, нужно крутить ручку поднимая со дна ведро. Вода ледяная и очень вкусная.

На самой горе находится Церковь Вознесения Господня. И по совмещению маяк. Это единственная церковь маяк. Откуда он здесь и почему?

Раньше Соловецкий монастырь был очень богатым. Монахи имели свой флот, который строили здесь же. Имели корабли и теплоходы, экипаж состоял из монахов и на острове была даже школа юнг. Они совершали пассажирские перевозки. Поэтому маяк был просто необходим. Он работает до сих пор.

Согласно карте, гору можно обойти с другой стороны и подняться по лестнице. Но с этой стороны конечно проще и по лестнице мало кто поднимается.

Лестница очень крутая. Это вид сверху вниз. Голова немного кружится начинает.

Внизу братские могилы расстрелянных политзаключенных. На кресте написано, что лестница восстановлена на деньги Директората по культурному наследию Норвегии.

Здесь есть смотровая площадка. Я шла сюда ради нее. Но оказавшись здесь время просто остановилось. Я поэтому еще чуть не опоздала на теплоход. Знаете, вот живешь и не впускаешь в себя плохое, стараешься не впускать, ничего о нем не знать. Вот зачем… а потом оказываешься на Соловках у Секирной горы. И ничего толком не зная, чувствуешь просто всем нутром. Это не место силы, Соловки, а место боли. Хоть и красивое.

Дневник узницы Соловецкого лагеря особого назначения Евгении Ярославской-Маркон.

« У кого текут слезы по суровым лицам, у кого застыли они в глазах и застыл их недвижный взгляд. А женщина-то эта, вдруг, как рухнет во весь рост на каменный пол. Не выдержали нервы. Это была вдова недавно расстрелянного за неудачный побег советского поэта Ярославского»

«Успенский (начальник Соловецкого лагеря) сделался страшен. Выплевывая ругательства, он оглушил женщину рукоятью нагана и, упавшую без чувств, стал топтать ногами…Самого расстрела я не видал, слышал только сухие выстрелы палачей и неясный говор. Да порой вскрик кого-либо из убиваемых: - Будь проклят антихрист!.. »

Секирная гора. О происхождении названия есть легенда, что пришла сюда крестьянка, и начала расчесывать волосы. Явился ангел и засек её до смерти. Вот и эта история, которая начиналась в революционном Петрограде закончилась здесь, на Секирной горе Соловецких островов. Здесь содержали провинившихся узников Соловецкого лагеря, фактически попадание сюда в зимнее время означало смерть. Суровый климат, помещения никак не отапливались, теплой одежды у заключенных не было.

Фото: бывший изолятор на Секирной горе

В расстреле 29 летней Евгении Ярославской-Маркон участвовал лично начальник лагеря. Что же за страшное преступление совершила эта безногая женщина, какой была ее жизнь? После себя Евгения Макрон оставила мемуары, которые были найдены и опубликованы «Мемориалом». Автор сама говорит, что ей нет смысла врать, в честной истории есть и воровство, и потеря ног, и газета «Урканская правда» и большая любовь, которая в итоге привела ее на Секирную гору.

Евгения Маркон родилась в семье профессора-медиевиста 14 мая 1902 года, но сознательно отреклась и от судьбы интеллигента, добровольно начала воровать и постигать законы криминального мира. Перспектива стать революционеркой, как она сама уверена, было делом для нее практически решенным. В 20 лет выпускница петроградского университета влюбилась в поэта, журналиста Александра Ярославского.

(На фото: Евгения Маркон и Александр Ярославский)

«...В 1923 г. (в марте), прожив с Ярославским ровно три месяца, - попала я под поезд и мне пришлось ампутировать ступни обоих ног, - событие настолько для меня ничтожное, что я чуть было не забыла о нем упомянуть в своей автобиографии; в самом деле, - что значит потеря нижних конечностей, по сравнению с такою большою любовью как наша, - перед таким всеослепляющим счастьем, как наше?!»

Вдвоем они уехали в Париж, там под предлогом «пообедать» Евгения посещала местную ночлежку, беседовала с ее постояльцами. В ее планы не входило возвращение на Родину.

Александр Ярославский же планировал вернуться. «Еду в Россию расстреливаться...» После ареста мужа Евгении, Александра Ярославского, она решила уйти с головой «в шпану». Начала осваивать воровское ремесло и торговала газетами. “Книжникам и фарисям”! она предпочла «блатную жизнь». Ночевала в скверах и парадных.

«Наконец я устроилась на постоянную квартиру - в стеклянную трамвайную будку...По ночам на “садке” становилось холодно. Ходили отогреваться к костру на Театральной площади возле “асфальтовых” котлов. Маленькие “пацаны” даже совсем спали в этих котлах... Как-то, когда ребятам удалось разгромить продуктовый ларек, жарили на костре колбасу и пекли яблоки, употребляя вместо вертела лежавший на площади железный жезл трамвайной стрелочницы... Спали мы теперь в будке все - женщины, ребята - сбившись в кучу; каждый ложился на ноги предыдущего, чтобы эти ноги греть... так всем было значительно теплее и только самый нижний под конец ночи не выдерживал и вопил: - “Да, что вы в самом деле навалились все на меня, - ноги у меня железные - что ли?”

Перед этапированием Александра Ярославского на Север, Евгении дали повидаться с ним.

(На фото: женский барак на Соловецких островах)

После свидания с мужем даром времени не теряла, продолжала воровать. Один раз ее сильно побили, ударили бутылкой по голове, да еще и привели в милицию. «Если мне сразу же не повезло по “ширме”, то зато моей любимой отраслью скоро стала “бановая” (вокзальная) кража…»

«...О, господи! - сколько радости доставляет каждый украденный чемодан! - Это, как в детстве - шеколадный шар с “сюрпризом”... Улепетываешь с чемоданом, а самому не терпится скорей узнать: - что бы в нем такое могло быть? - А вдруг - золото? А вдруг - “чистоган”? - Чаще всего оказывается - ерунда, “барахлишко”, которое важно “загнать” поскорее, еще “парное” с “дельца”, пока “штемп” не успел сделать заявки...»

Ранним летом 1929 г. отправилась я на свидание на Соловки. Встречи Ярославским предоставили на общих основаниях - 10 дней по часу в день.

На фото: Соловецкие острова, недалеко от женского барака

Евгения вернулась в Ленинград, жила среди 10 таких бездомных, в «Каменном доме», куда другие дамы заходить не решались. Она стала своей, открыла в себе новый талант- гадание. Была сослана в Сибирь по делу о взломе “Магазина Союза Охотников” Там Евгении была назначена деревня -“Караульное”... Но она собрала “нагаданные” деньги подводу и отправилась в противоположную сторону... «Ни Москва, ни Ленинград меня не прельщали; во всем мире, во всей вселенной - мне нужны были только Соловки!» . На этом мемуары, которые стали предсмертной запиской, заканчиваются. Евгения добралась до Соловецких островов, готовила побег для мужа, а что была приговорена к трем годам. Мужа приговорили к расстрелу. Есть версия, что Александр Ярославский был расстрелян 10 декабря 1930 года, но Евгения приняла это как свершившийся факт.

(на фото: начальник Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрий успенский)

Она стукнула начальника лагеря Дмитрия Успенского протезом по ноге. Позже ударила его булыжником. Была отправлена в изолятор на Секирной горе. В 1932 году была расстреляна.

Если о происхождении названия "Соловки" до сих пор ведутся споры: кто-то считает, что слово это идёт от саамского "соло" ("остров"), кто-то - что от новгородского "соловки" ("барашки") некоторые связывают его со словом "соловый ("туманный", "дымчатый"), а другие - со словом "соль" (очень уж солона вода в море, примерно 27 промилле), - то с происхождением названия "гора Секирная" в принципе всё ясно.
Вся история записана ещё сотни лет назад: "… два семейства с поморья близ Кеми, узнавши, что на Соловках поселились постоянные обитатели, задумали основаться рядом с отшельниками близ озера. Это было не по душе старцам, и впоследствии сложился такой рассказ: один раз в воскресенье Савватий вместе с Германом отправлял всенощную и вышел покадить крест, который они воздвигли близ озера. Вдруг услышал он женский вопль, сказал Герману, Герман пошел на голос и увидел плачущую женщину. Это была жена одного из поселившихся на острове рыбаков. "Мне, - говорила она, - встретились двое светлых юношей и сказали: сойдите с этого места. Бог устроил его для иноческого жития, для прославления имени Божьего. Бегите отсюда, а не то - смерть вас постигнет". После этого рыбаки удалились с острова, и уже никто не осмеливался заводить поселения на Соловках. Узнав о происшедшем, Преподобные Савватий и Герман возблагодарили Бога, определившего Соловецкий остров в жилище инокам. А рыбак, поспешно забрав семью, навсегда покинул Соловецкий остров. После этого никто из местных жителей уже не смел селиться на Соловецком острове. В память об этом чуде гора посреди Соловецкого острова получила название "Секирной". Так зовется она и поныне". Легенда эта и в камне увековечена, поставлена у подножия горы. И, не смотря на то, что есть и другая версия: Секирная она от того, что Герман и Савватий, святые Соловецкие чудотворцы, секирами (топорами, по-старому) рубили лес для строительных работ, - но про вторую версию редкий гид расскажет.

Гора Секирная - или, как её чаще называют, Секирка, - самая высокая точка Большого Соловецкого острова: чуть менее восьмидесяти метров. Ещё в пятнадцатом веке Преподобными Германом и Савватием в основании её был поставлен деревянный крест, построена первая келья. Но ничего из тех, первых построек до нашего времени не сохранилось. А в девятнадцатом веке на вершине горы Секирной был основан Свято-Вознесенский скит и возведён уникальный храм Вознесения Господня: венчает его не просто купол с крестом, а настоящий маяк. Надо отметить, что в мире второго такого храма нет и поныне. Около года рассматривался проект, и в итоге было решено, что не будет святотатством, если купол церкви будет и путеводной звездой для моряков. Изначально для питания лампы использовался керосин, но в 1904 году маяк был реконструирован, была поставлена французская линза, которая находится до сих пор в рабочем состоянии.

В 1960 году маяк был капитально отреставрирован. Свет его и сейчас указывает кораблям путь. Маяк является самым высоким маяком на Белом море (верхняя точка храма находится на высоте 98 метров от уровня моря), работая в автоматическом режиме, обеспечивает дальность видимости до 10 миль.

Вид на храм-маяк от Белужьего мыса

Храм был построен по проекту архитектора Шахларова. В двухэтажном здании без алтарных апсид расположено две церкви: на первом этаже - престол в честь чуда архистратига Михаила в Хонех, на втором – в честь Вознесения Господня. На третьем ярусе была колокольня с четырьмя колоколами.

С западной стороны находятся келейный корпус и, много ниже по склону, валунная баня. Ранее на склоне были посажены ягодные кустарники, выкопаны огороды, построена конюшня, а с другой стороны, там, где ангелы секли рыбарёву жену - возведена часовня в честь чуда Михаила Архистратига в Хонех. До наших времен ни часовня, ни конюшня с огородами не сохранились.

Особого внимания заслуживает лестница, ведущая на Секирную гору. Современного туриста ведут по пологому склону горы, но паломники - дело другое. Для отпущения грехов они способны на многое. Вот и взбирались они по крутой лестнице к самому храму...

Советский период принёс Секирной горе дурную славу: в храме был устроен мужской штрафной изолятор. Страшное это было место, мало кто выходил оттуда живым. Сажали за побеги и подготовку к ним, за самоувечья (некоторые из заключенных играли в карты на отрезание пальцев), за отказ от работ и «контрреволюционную агитацию в лагере». Два неотапливаемых этажа, окна, забитые щитами, каменный пол вместо нар, отхожее место в алтарной части.

Трудились на лесозаготовке. Норма – 8-10 деревьев: срубить, очистить от веток и сучьев, приготовить к отправке. Питание: утром – кружка кипятка на троих, по фунту хлеба, пшенный отвар, цинготникам – вобла на двоих и по ложке тюленьего жира (использовавшегося ранее монахами только для чистки сапог). Спали в храме. На ночь одежду изымали. Чтобы как-то отогреться на заиндевевшем полу заключенные придумали спать «в штабелях». Люди ложились друг на друга, слоями: первый - вдоль, второй – поперек, третий – опять вдоль. Больше 4 слоев разместить было невозможно: «низы» не выдерживали. Время от времени менялись местами. Нередки были случаи, когда задавленные или задушенные с нижних ярусов умирали.

"Глазок" в двери нижнего придела церкви, позволявший наблюдать за узниками.

Подпиленная кем-то из узников решётка на окне сохраняется и в наше время - как ещё одно напоминание о трагедии.

На Секирке часты были пытки: кого-то заставляли переливать из одной проруби воду в другую, предварительно раздев донага, других - обливали холодной водой в мороз, третьим доставались "комарики" - обнажённого человека привязывали в лесу к дереву и оставляли так на ночь. Соловецкий комар - крупный и их много, так что редко кто доживал до утра... Говорят еще про "лесенку": что привязывали человека к бревну и сталкивали вниз по тем самым 298 ступенькам, что должны от грехов освобождать. Но про это нет никаких документальных свидетельств. Оно и понятно: выжить в этой ситуации не смог бы никто, а документально такие "развлечения" не фиксировались... Умерших скидывали в общие могилы. Долгое время не было известно место этих захоронений, но в 2005 году, при попытке разровнять часть склона под огород, было обнаружено первое из них. Раскопки проводятся до сих пор, устроено кладбище жертв уСЛОН, а перед ним - возведена часовня и поставлен поклонный крест.

Поклонных крестов на Секирке ещё два: один - в основании горы с пологой её стороны, второй - у подножия лестницы. Все три созданы мастером-резчиком по имени Георгий Георгиевич Кожокарь.

Кресты на северных просторах не случайно устанавливают в этаких кадках, засыпанных валунами: земляной покров очень мал, вкопать основание высокого креста невозможно. А так - стоят...

Ещё одно напоминание о лагерном периоде: вросшая в дерево колючая проволока.

А это "ухо", выросшее на стволе берёзы, говорят, исполняет желания. Но - только одно, самое сокровенное. И только женское. Мужчины могут шептать в него сколько угодно - ничего не выйдет.

Первое, что приходило на ум, когда я слышала название Секирной горы - секира. И дальше фантазия подсовывала что-то вроде места казни. Однако, как оказалось, название горы имела отношение не к грозному оружию, а к слову "сечь" или вернее - "высечь" Но начну по порядку...
Когда мы погрузились в автобус, настало время подкрепиться. У нас еще оставалось по пирожку и немножко воды. Все пассажиры достали провиант и приступили к перекусу, а Слава, который шел с пустыми руками, отказавшись от угощений, повис на поручнях на ступеньках старенького "пазика" и приступил к первому рассказу о месте, которое нам предстояло посетить. Инструктаж, поступивший к нам для начала, заключался в том, что скит на горе секирный ныне действующий, и женщины должны быть по возможности в платках и юбках, а также мы были предупреждены, что монахов фотографировать запрещается (в том случае, конечно, если они нам попадутся). Мы сидели на переднем сидении спиной к водителю, и могли видеть весь автобус. Рядом с нами весело смеялись Флоранс и Изольда: дело в том, что на заднем сидении "пазика" мальчик пытался есть бутерброд с колбасой, но автобус так трясло на колдобинах дороги, что мальчик вместе с бутербродом подлетал на добрых полметра, колбаса выпрыгивала с бутерброда, а бутерброд - изо рта. Девчонки от восторга не могли удержаться от смеха - они еще не видели таких дорог, таких автобусов, для них это было удивительной национальной спецификой российской глубинки.
Вскоре мы остановились в густом лесу около дороги, ведущей вверх и вверх среди высоких елей и сосен. Прямо около дороги мы увидели памятный камень, на котором популярно объяснялось, почему гора называется Секирной

А дело было так. Изначально на острове жили только два монаха, Герман и Савватий, которые избрали это уединенное место, чтобы без помех подвизаться в молитве и трудах. Основали они маленькую пустыньку, да и зажили тут, руками непрестанно работая, выстраивая первый храм, а устами славословя Бога. Узнав, что тут трудятся отшельники, люди по скромности старались им не мешать, и не селились на острове, но две поморских семьи все же решили обосноваться здесь, совсем неподалеку, у озера. И вот однажды во время молитвы Савватий услышал какие-то крики и плач, похожий на женский. Окончив молитву, он послал Германа, бывшего помоложе, посмотреть, что случилось. Плач раздавался со стороны горы. Герман пошел на звук, и на тропе встретил женщину всю растрепанную и в слезах. На вопрос, что случилось, она рассказала, что она - жена местного рыбака, и отправилась на гору за хворостом, но на горе ей вдруг явились двое светлых юношей, сказали, что место это предназначено монахам и посекли ее розгами. После этого случая семьи поселенцев уехали с острова, а за горой закрепилось имя Чудова или Секирная.
Хотя, есть и менее поэтичная версия этого названия, а именно - что гора была лесозаготовительной, а секирами монахи рубили высокие стволы для постройки.
А это - валунная баня для монахов скита.

2.

Дорога шла все вверх и вверх, довольно круто, и наконец вышла на ровную площадку. И тут нас снова настигло эхо Соловецкого Лагеря Особого Назначения, ведь именно на Секирной горе находился самый страшный мужской изолятор. Попадали сюда даже за самые незначительные нарушения, а измывались над заключенными чрезвычайно жестоко. Летом излюбленным наказанием были "комарики", когда обнаженного человека привязывали на ночь к дереву. Несчастный был пожираем заживо комарьем, которого на острове достаточно. Но это были мелочи, по сравнению с наказаниями зимними, так называемыми "Пеньками", когда заключенных босыми ногами ставили на пень и обливали водой, покуда она не превратится в лед. Так человек должен был простоять целый день. Обморожение ног было самым безобидным следствием наказания.
Сейчас на этом месте выстроена часовня, в которой проходят молебны,

3.

И поклонный крест.

4.

А в другую сторону открывается вид на монашескую обитель Свято-Вознесенского скита и единственную в России действующую церковь-маяк, храм Вознесения Господня.

5.

Линзы для маяка были изготовлены во Франции и прекрасно действуют до сих пор, хотя построен маяк был в девятнадцатом веке. Это - самый высокий маяк на северном взморье. Свет его лампад был виден благодря прекрасной линзе на 60 км.

6.

Пока шел рассказ экскурсовода, паренек из нашей группы подошел к кресту и зажег маленькую свечу. К нему подошел тот самый мальчик, который пытался есть бутерброд в автобусе, и глаза его стали глубокими-глубокими и задумчивыми. Так и стоял рядом, пока слушал, а уходя свечку погасил, конечно, чтобы пожара не было.

7.

Мы побывали в храме, оставили там приношения и записки. В храме есть придел во имя чуда Архистратига Михаила в Хонех.

Скрипучая дверь открылась нехотя, и было ощущение, что тут только что были люди, но увидев нас, стали вдруг невидимыми.

Если обойти храм вокруг, то увидишь начало лестницы, уходящей круто вниз и продолжающую ее прямую как стрела дорогу, ведущую к монастырю.

А строили эту лестницу, оказывается, на норвежские средства, в память о чем и установлен этот знак.

8.

На смотровой площадке внимание стало рассеиваться, сказывалась усталость. Хотелось просто спокойно посидеть-побыть на этой высоте. Место было удивительное, отсюда открывались дали и дали. На траву присела бабочка, напоминая нам, что лето в разгаре, что неплохо бы и нам радоваться каждому новому дню как замечательному подарку.

9.

А на березовой веточке, на тонкой паутинке висела над бездной зеленая гусеничка, и нисколько не боялась этой открывшейся под нею бездны. И правда - чего бояться тебе, призванной быть крылатой?

10.

Вершины берез шевелились на ветру, скрывая синие глаза озер в обрамлении густого леса.

11.

А со смотровой площадки взгляду открывалась морская даль, простор и место, на котором впервые обосновались монахи - Савватиева пустынь.

12.

Удивительный контраст возникал между мощным, основательным зданием маяка-храма и нежной зеленью берез, поневоле залюбовалась.

13.

А между тем Вячеслав уже двигал нашу разомлевшую группу вперед, к высоченной лестнице, верхних ступеней которой тоже открывалась потрясающая лесная перспектива.

14.

15.

У подножия лестницы мы встретили еще один поклонный крест, который был установлен при участии Патриарха Алексия. Этот крест также в память о жертвах, невинно погибших тут, ибо в штрафной изолятор приходили не отбывать наказание, а умирать. Говорят, что когда устанавливали крест, то очень спешили управиться к появлению Патриарха, видимо, от спешки никак не могли справиться с задачей, но Патриарх Алексий II в этот момент, спускаясь по лестнице, увидел заминку, сделал жест руками вверх, и крест сам собою встал на место и был освящен.

16.

Секирная гора (Секирка) Описание Соловецких островов.

Здесь соловецкий лагерь СЛОН построил Соловецкую тюрьму под честным названием СТОН, слишком честным, по-человечески невместимо… Рассказ о святынях Соловков был бы неполон, если бы не упоминались факты того, во что превращали созидаемые чудеса человеческой веры строители светлого будущего. Так и Секирная гора – - удивительная по красоте возвышенность главного острова Соловецкого архипелага, где был построен единственный в мире храм-маяк (главный храм Секиро-Вознесенского скита), сиявший кораблям светом Христовым на 40 верст денно и нощно,- имеет свою историю «советского периода».

Соловки – всегда были очень прогрессивным местом по техническим нововведениям: , искусственная ирригационная система соединяла многочисленные озера. К началу ХХ века у монастыря был свой самолет, два корабля и . Лампа, встроенная в барабан главки храма на Секирной горе, была выписана из Франции, но сама идея использовать храм для спасения мореходов во всех смыслах принадлежит русским инокам.

Здесь же, на «Секирке», в 20–30-е годы проявилась «нечеловеческая» способность к изобретательности иного рода - изуверской смекалке по истреблению себе подобных. Вознесенский храм, возведенный на горе, по образу Масличной, был превращен в штрафной изолятор СЛОНа для провинившихся узников. Сажали , за самоувечья (некоторые из заключенных играли в карты на отрезание пальцев), за отказ от работ и «контрреволюционную агитацию в лагере». Два неотапливаемых этажа, окна, забитые щитами, каменный пол вместо нар, отхожее место в алтарной части.

Трудились на лесозаготовке. Норма – 8-10 деревьев: срубить, очистить от веток и сучьев, приготовить к отправке. Питание: , цинготникам – вобла (Прим. СЭ: имеется ввиду вяленая рыба) на двоих и по ложке тюленьего жира (использовавшегося ранее монахами только для чистки сапог). Спали в храме. На ночь одежду изымали. Чтобы как-то отогреться на заиндевевшем полу заключенные придумали спать «в штабелях». Люди ложились друг на друга, слоями: первый - вдоль, второй – поперек, третий – опять вдоль. Больше 4 слоев разместить было невозможно: «низы» не выдерживали. Время от времени менялись местами. Нередки были случаи, когда задавленные или задушенные с нижних ярусов умирали.

Сохранился рассказ об «утешительном попе», отце Никодиме, который попал сюда уже в очень преклонном возрасте: ему было за 70. Лежа в штабелях, он рассказывал собратьям по несчастью притчи из Евангелия, или, как их называли узники, «священные сказки». Большей популярностью пользовалась притча о блудном сыне. Заключенные с интересом обсуждали, как бы они поступили на месте отца. Кто-то соглашался принять сына, кто-то спорил. В одну из ночей отец Никодим задохнулся.

Жили здесь недолго. Людей наказывали за малейшее неповиновение или невыполнение трудовой нормы. Нередко прибегали к пыткам: отправляли на «комарики» - оставляя заключенного нагим в лесу, привязанного к дереву. Мало кто переживал ночь. Зимой провинившегося, раздев, обливали холодной водой или заставляли переливать воду из одной проруби в другую. Иногда - просто расстреливали. Могли послать на «лесенку»: привязать к бревну и столкнуть с крутого склона по просеке рядом с высокой лестницей, спускающейся от Вознесенского скита к подножию горы.

Два года назад «лестницу мучеников» восстановили . Внизу – поклонный крест в память о тех, кто скончался на этом месте.

Согласно личным свидетельствам трупы свозились в определенное место, однако не было доподлинно известно, где располагалось «кладбище». В 2005 году обнаружили первое захоронение, теперь открыто около 10 братских могил. Ведутся раскопки, определяется количество людей, на месте захоронения водружается крест. Один Господь ведает имена страдальцев.

Экспозиция в скиту на Секирной горе включает фотографии . Приезд писателя был обусловлен успешным побегом нескольких заключенных с Соловков. Они добрались до Канады (Прим.СЭ: имеется ввиду . Побег произошел в 1926 году. Позднее вышли книги Ю.Безсонова во Франции и второго участника побега - Созерко Мальсагова в США) и придали общественной огласке ужасы СЛОНа. , заготовленный в регионе. Удар по казне молодого государства оказался слишком ощутим. Решено был организовать приезд Максима Горького, имевшего в ту пору немалый авторитет в Европе.

По приезде писатель посетил штрафной изолятор. Заключенные должны были инсценировать чтение газет и намеренно держали их вверх ногами. Горький подошел к одному и перевернул, дав понять, что осознает происходящее. Был он и . (На Соловках дети-беспризорники, собираемые по поездам, содержались изначально среди заключенных. В силу их физической немощи им не давали места, они спали под нарами. «Вшивки» - именно так их называли. Позже было построено .) К приезду писателя готовились: на пути к бараку понатыкали срезанные елочки. Говорят, одному мальчишке удалось прорваться к писателю и что-то рассказать. Говорят, Горький плакал. Однако в «книге отзывов» засвидетельствовал, что «не стыдно ему впасть в шаблонные похвалы изумительной энергии людей, которые, являясь зоркими и неутомимыми стражами революции, умеют, вместе с этим, быть замечательно смелыми творцами культуры».

Некоторые из иноков пожелали остаться в обители. Таковым давался статус монахов-инструкторов. Монах Флавиан работал на Секирном маяке; вместе с другим отцом, Иринархом, они служили в Онуфриевской церкви. Хотя заключенным и нельзя было посещать богослужения, однако монахи упорно молились каждый день вечером в 6 – на всенощной, в 4 утра – на литургии. После запрета 1925 года тюремное начальство немного смирилось и позволило Пасхальным торжествам 1926-1927 года состояться. указывает, что добивается от начальника лагеря разрешения быть на службе для всех заключенных.

Облачения были изъяты из музейных фондов с помощью воровской отмычки. Онуфиевская церковь даже не смогла вместить духовенство, собравшееся на молитву со всего лагеря. Их было более 500 человек.

«С победным ликующим пением о попранной и побежденной смерти шли те, кому она грозила ежечасно, ежеминутно… Пели все. Ликующий хор «сущих во гробех» славил и утверждал свое грядущее, неизбежное, непреодолимое силами зла Воскресение…» (Юлиана Годик, Павел Конотопов. Путевка на острова. Секирная гора. Православное интернет-издание МГУ "Татьянин день". Москва. 14.07.2007 ).

На Секирной горе пройдет акция "Свеча памяти"